Недоверие и желание. (Disbelief and Desire) главы 3 и 4.

[mishkatara]

Название: Недоверие и желание. (Disbelief and Desire)
Разрешение на перевод: получено.
Автор: superhero0008 ссылка- superhero0008.livejournal.com/
Перевод: DeadAlliandra
Пейринг: Акаме
Рейтинг:NC-17
Жанр: ангст, романс.
Саммари: Каме так и не смирился с фактом, что Джин ушел из группы. Теперь, когда тот вернулся в Японию, Каме столкнулся лицом к лицу со своими мыслями и чувствами, спрятанными все эти годы.
От автора: в каком-то смысле это сонгфик- написан под влиянием песни Go Away(строчки которой в квадратных скобках).
От переводчика: фик состоит из 6 частей, я буду выкладывать по 2 части. Комментарии приветствуются.





Часть 3.

Каме проснулся в то же время, что и в предыдущий день. Старые привычки так легко не искоренишь. С тех пор, как он вступил в Джонис Интертейнмэнт, Каме старался дисциплинировать себя, рассчитывать правильно время. Однако, в эти рутинные дни, мотивировать себя чем-то было сложно, вставая и зная, что впереди лишь работа, работа и еще раз работа.

Каме перекатился на другую сторону кровати, все еще не желая вставать. Голова болела, как после вечеринки. Он поднял руку к щеке, и почувствовал подсохнувшую кровь. Врезали ему всего лишь раз, но он все равно ощущал себя избитым. Он помнил, как ударом отправил Аканиши на асфальт, крича о том, что не посмел бы сказать при других, опасаясь, быть названным хрупким и ранимым. Он был лидером КАТ-ТУН, черт возьми.
Он медленно сел на кровати, затылок пульсировал. Незваные воспоминания о поцелуе вновь заползали в голову. Он чувствовал тепло, вспоминая, какими жадными, голодными поцелуями осыпал его Аканиши. Каме со злостью рассмеялся. Голодными? Верно. Пренебрежительный комментарий Аканиши разбил вдребезги одну лишь эту мысль, и такое уж точно больше никогда не повторится.

Каме поднялся с постели, принимаясь за повседневные утренние дела: душ и завтрак. Он включил телевизор, пока ел, хотя, обычно этого не делал. Просматривая утренние новости, он ожидал услышать что-то вроде «Аканиши застали с избитым лицом по дороге с агентства Джонис» или «Кто избил Аканиши?», но ничего подобного не было. Подсознательно он ощущал облегчение, доедая тарелку с хлопьями, но тут на экране мелькнуло фото Аканиши, лицо его было абсолютно в порядке (видимо, фото сделано ранее).

«Всеми обсуждаемый айдол Аканиши Джин возвращается в Соединенные Штаты завтра утром!»- вещала телеведущая.


[Не беспокойся обо мне, и уходи]


Одеваясь на работу, Каме продолжал вести внутренний спор с самим собой о том, стоит ли брать отгул. Он не хотел выходить. Но завтра они с группой снимаются для передачи, а сегодня генеральная репетиция. Будучи добросовестным лидером, Каме, пусть и немного позже обычного, но раньше нужного, все же выходил из дома.
Путь до студии прошел без приключений. Те же улицы, те же толпы… Те же вывески с лицом Аканиши, вызывающие отвращение. Каме думал, когда же их уже снимут.
Входя в зал, он сразу приготовился к работе, радуясь, что никто еще не пришел. Он почти закончил новую песню, и, благо, его работе никто не помешает, особенно сегодня, когда на его лице красовался синяк.
Он был благодарен отсутствию новостей о лице Аканиши, ведь все люди, ну или же слишком пытливые фанаты, без сомнений сведут их повреждения воедино. И в таком контексте, подумал Каме, места ошибке может и не остаться, когда пойдут вопросы о том, почему у двух в прошлом близких друзей, одновременно появились синяки на лицах.
Его ложь насчет своего лица станет правдоподобнее, раз уж со стороны Аканиши тишина. Пара визажистов исправят картинку. Тем более, все верят тому, что он говорит. Все верят в Каме.


[Ты думал, я буду цепляться за тебя]


«Всеми обсуждаемый айдол Аканиши Джин возвращается в Соединенные Штаты завтра утром!»- вспомнил Каме заголовок, записывая строчки песни.
В новостях говорилось, что Аканиши улетает завтра в пять часов утра. Сегодня его последняя ночь, а дата возврата в Японию, вероятно, не определена. Может быть, только в следующем году, после его концертов, о которых так много разглагольствуют. Следующий год...Ощущение будто это очень далеко, хоть и осталось до него всего несколько месяцев.

Почему ты хочешь снова его увидеть? Он с тобой, дурак, уже попрощался.
Члены стаффа постепенно приходили в студию, и, как он и предполагал, спрашивали о его лице.
- Это был удар справа,- сказал Уэда, входя в помещение и садясь рядом с Каме на сиденье. Он выглядел так, будто только что выбрался из кровати: взъерошенные волосы, припухшие глаза.
- Нет,- ответил Каме, стараясь звучать обыденно. Чтоб эту принцессу, с его боксом.
-Да. С кем ты подрался?

Каме посмотрел на Уэду, рассматривая его. Тот выглядел как и в любой другой день, но в голосе была нотка обеспокоенности. Каме улыбнулся, когда визажист подошел к нему и стал изучать повреждение.
- Со своим обеденным столом,- усмехаясь, ответил он,- я пытался починить свет на кухне, но лестница часто шаталась, так что я упал и ударился лицом о край стола.
- Вам нужно быть более осторожным, Каменаши-сан,- произнес визажист. - Лицо, это то, чем вы зарабатываете основную часть денег.
- Это еще что значит?- нахмурился Уэда, поднимаясь в кресле.
- Не пойми его неправильно, Уэпи,- своевременно прервал его Каме.- Перед тем, как услышать нашу музыку или посмотреть наши дорамы, первое, что видят люди- наши лица, а уж потом они решают, нравимся мы им или нет.
- Неважно. И я все еще думаю, что ты с кем-то подрался.
Уэда зашагал из студии, и выглядел при этом куда более сонным, чем раньше.

***

[Пока, до свидания, прощай
Я не хочу больше видеть твое мерзкое лицо]

КАТ-ТУН танцевали и пели множество часов, прерываясь только лишь на скорый ланч, после которого вновь возвращались к работе. В полдень группе предоставили еще один перерыв, и Каме, Коки, Накамару, Тагучи и Уэда сели в углу помещения, просто болтая и отдыхая.
- Видел сегодня в новостях,- сказал Коки с полным ртом печенья.- Аканиши уезжает завтра на рассвете.
- А, да,- подтвердил Тагучи, больше ничего не говоря.
- Вы получали от него известия? Он с кем-нибудь говорил?- оглядывая членов группы, спросил Накамару.
Каме с минуту подумал, но решил не говорить, что видел Аканиши и говорил с ним. Посмотрев на остальных, он увидел, как они мотали головами или же просто смотрели в никуда. Это говорило о том, что Аканиши ни с кем из группы не связывался.
Возобновив тренировку, Каме почувствовал, как ярость вчерашней ночи вновь пытается выбраться наружу, но он старался сконцентрироваться. Однако он стал еще более зол на Аканиши. Абсолютно игнорируя всех вокруг, приехать в Японию и никому из них не позвонить. Даже их вчерашнее столкновение было случайным. Если бы они сели в лифт в разное время, он бы и мельком не увидел бывшего лучшего друга. Девять лет, будто выбросил на помойку, подумал Каме.

[Парень, повсюду следовавший за мной, очень славный парень]

Каме танцевал, пытаясь ни о чем не думать. Но это являлось очень сложным, ведь нужно помнить шаги. О не хотел думать об Аканиши. Он танцевал со страстью, надеясь, даже ожидая, что его разум подчинится ярым движениям. Но вместо этого он чувствовал, как его заполняют воспоминания о более важных выступлениях, тех, где он был все еще частью КАТ-ТУН. Также яркие, резкие воспоминания вчерашней ночи. Он был окружен столькими людьми, но Аканиши будто преследовал его, не покидал мыслей. Каме чувствовал себя преданным, ведь Аканиши не потрудился и «Привет» сказать кому-либо из бывших одногруппников.

Каме злился, выплескивая все это в танец. Злился на Аканиши по стольким причинам, которых теперь было уже слишком много, и он даже не знал с какой начать. Но больше всего сердился на самого себя, за то, что вообще думал об Аканиши. Ведь он о нас не думает вовсе, подумал Каме.

***

Они закончили в восемь вечера, так же, как и вчера. Люди толпились, собираясь домой. Каме был очень доволен, смотря, как кто-то обнимает друг друга, другие говорят напутственные слова группе о предстоящем выступлении. Эти дни он жил именно ради этого. Пожелания и подбадривания делали его сильнее. Несмотря ни на что, не хотел он себе говорить.

Одинокая слезинка скользнула по щеке Каме, и люди, заметившее это, замолкли. Вскоре, уже все смотрели на него, пока он стирал слезу рукой.
- Все в порядке, Каменаши-сан?
- Что случилось?
- Ничего,- солгал он, смеясь.- Я просто…благодарен, очень благодарен, что все сегодня здесь, поддерживают нас пятерых. Это может прозвучать банально, но нас бы здесь не было без вас, ребята. Мы сильная команда и мы во всем этом вместе. Каждый из нас.
Остальные участники КАТ-ТУН уставились на Каме, тронутые его словами, но немного смущенные внезапным проявлением чувств. Коки рассмеялся и обнял лидера группы за плечи.
- Пусть даже это и слишком сентиментально, но он прав,- произнес Коки,- поэтому…искреннее спасибо вам!
Все пятеро поклонились.
***

- Каме, - негромко позвал Коки.
Они сидели на одной из скамеек студии, собирая вещи, договариваясь о делах. Члены стаффа один за другим покидали зал.
- Что это было такое?
- Что?- застыл Каме.
- Нет, правда, все хорошо?- прямо спросил Коки, поворачиваясь к нему.
- Да, хорошо. Почему бы нет?- произнес Каме, не отрывая взгляда от футболки, которую он складывал.
- Мы поймем, если у тебя тяжелое время, ладно?- неясно сказал тот, и Каме задался вопросом, не знает ли он, что беспокоит его в последнее время Аканиши.
- Я в порядке,- Каме улыбнулся, продолжая смотреть на сумку.- Спасибо, что спросил.

Он был признателен Коки за его заботу. Он был одним из тех, кто помог ему сохранить рассудок в непростые дни. Он хотел поблагодарить его за то, что он такой хороший друг, но решил, что еще один сентиментальный комментарий добром ему не послужит.
- Но я правда в порядке.
Глаза Коки задержались на пораненном лице Каме, но он лишь пожал плечами. Спорить с кем-то о его же собственных чувствах смысла не было, но он искренне верил, что в плане эмоциональном не так и в порядке был Каме, даже если не хотел этого показывать. Коки боялся, что в один день, его друг может просто-напросто сломаться.


[Один ,но не жалок, один- и блистаю
Вот мой путь]


- Тогда я пойду,- проговорил Коки, поднимаясь. Они были единственными, кто еще не ушел.
- Отлично поработали,- поклонился Каме.
- Отдохни, Каме. Ты все время уходишь последним!- Они посмеялись вдвоем, перед тем, как Коки ушел.

Когда фигура репера скрылась, улыбка Каме померкла. Он отлично знал, почему выглядел так мрачно, и понимал, что люди, вроде Коки, выслушают без осуждения, но он не мог позволить Аканиши, или же призраку его, вторгаться в свою жизнь. И говорить об этом больше не было нужды. Все кончено.
Кончено? Каме выдал смешок, вставая со скамьи. Слова в его голове звучали так, будто у них с Аканиши были отношения, когда таковых никогда не было. Они были друзьями, выросли, и после этого разделились. Каме говорил себе, что это та горькая правда с которой нужно жить. Это факты, теперь уже часть его прошлого, особенно сейчас, когда Аканиши уже не в КАТ-ТУН.

[Потому что любовь закончилась]

Каме выключил свет, и теперь в помещении царил немного жутковатый полумрак. Включив музыку песни, для которой он писал слова, он начал танцевать. В ней было несколько сырых моментов, недоделанный, рваный ритм, техно эффекты, и, в основном, электро гитары. Слова песни были не записаны, ему еще предстояло их закончить.

Он был очень измотан репетицией, но все же плавно и изящно двигался в темноте, чувствуя, как тихо освобождается от маски запретов, которую требовал надевать этот мир каждый день. Пот на его лице смешивался со слезами, которые вновь начали литься. И он не стал их вытирать. Каме позволил себе просто плакать, растворяясь в темноте и музыке, уносясь в воспоминания об Аканиши.
Тускло освещенная комната, казалась туманной в быстрых движениях. Один во тьме, он терялся в мыслях и образах, вспыхивающих перед глазами, двигаясь в такт музыке. Только когда Каме был один, он разрешал себе скучать по тому, как они с Аканиши пели вместе на сцене, как общались. И он должен был признать, что вряд ли когда-либо сможет закинуть руку тому на плечо, или держать его ладонь в своей, просто как друзья, как раньше.


Каме не хватало смелости сказать кому-либо, что, если бы у него был шанс, он, не думая ни секунды, повернул бы время вспять, утратил бы признание и славу, которые заслужил за эти долгие годы, и все для того, чтобы вернуть все так, как оно было у них с Джином перед дебютом. Сейчас и здесь, он мог на весь мир прокричать, даже если мир и не станет слушать, как он желал вернуться назад во времена их джуниорских деньков, или же просто к ранним дням съемки Картун КАТ-ТУН, когда Джин был счастлив от того, что вернулся. Когда Джин был счастлив с ним.

Но хочешь ли ты с ним снова дружить? Каме рассердился на себя и собственные мысли, танцуя все более порывисто и быстро, хоть и больше проливая слезы, скрытые от серебристого света улицы. Аканиши Джин был, очевидно, не тем, кем был раньше, и сближаться с ним теперь рискованно, даже опасно. Кроме того, Каме не был уверен, что они могут дружить. Он знал, что чувства переполнят его, особенно сейчас, когда они обнажены, и такая дружба лишь даст Каме пустые надежды или сделает несчастным.


[Я исчезну, без обязательств]


Когда песня закончилась, Каме стоял посреди темного помещения, пытаясь выровнять дыхание. Пот струился по шее, грудь неровно поднималась и опускалась, он ждал, когда биение его сердца придет в норму. Его руки, прежде сжатые в кулаки, были опущены, ладони раскрыты.
Он перестал плакать. Он подумал, что выглядит совсем неважно: слезы и пот в волосах, на лице, но он почувствовал себя лучше. Печаль была все еще там, как и ощущение опустошенности, но отпуская эти чувства во тьму, пусть и на короткое мгновение, он стал сильнее. Он вновь мог чувствовать. Держа все это внутри себя, он превращался в робота, запрограммированного на каждодневные улыбки, на угождение людям, и никто не знал, что творится у него внутри.

Он стоял, расставив ноги, его колени слегка тряслись через ткань спортивных штанов, на которых играли слабые блики света. Каме оставался в таком положении несколько мгновений, дыхание постепенно начало выравниваться, как вдруг он ощутил жуткое чувство, что кто-то наблюдает за ним. Хотя, он не посмел смотреть.
Трусость заразна? Наверное, я провожу слишком много времени с Накамару, -подумал Каме.
И тогда кто-то начал медленно аплодировать из угла студии.




Часть 4.




[Просто скажи, что должен сказать]


Каме искоса вглядывался в темноту, пытаясь увидеть кто там, но безуспешно. Он сказал, неясно вырисовывающемуся силуэту человека, включить свет.
- Нет, я не хочу.

Он мгновенно узнал глубокий, до ненормального нежный голос Аканиши. Его было хорошо слышно, но говорил он мягко, аккуратно, тоном, который обычно используют, когда кто-то спит. Однако спокойствие, в которое пришел Каме после танца, практически раскололось надвое. Его разум бушевал, не справляясь с накатившим негодованием. Для начала, его раздражало то, что даже в вопросе о включении света Аканиши преднамеренно отказал.
Каме решил не озвучивать свои мысли. Он может вновь сорваться на крик, и Аканиши определенно не заслуживает того, чтобы тратить на него свои эмоции.


[Притворяешься таким спокойным под конец]


- Что ты здесь делаешь?- спросил Каме, ровно и собранно.
- Я все еще один из талантов Джоннис, и не думаю, что мне нужно объяснять, что я делаю в этом здании,- последовал ответ Аканиши.
Его тон был успокаивающим, что лишь больше распалило Каме.
- У меня те же права быть здесь, что и у тебя,- добавил Аканиши.

Раздраженный, Каме поспешно направился к скамье, где лежали его вещи. Он запихнул полотенце, куртку и бутылку с водой в спортивную сумку, и направился к выходу. Он не станет тратить свое время на бред Аканиши снова.
- Тогда я ухожу, и тебе остается вся эта студия, раз уж у тебя есть на это право,- прошипел он сквозь зубы, подчеркивая последнюю фразу.

Проходя мимо Аканиши, он почувствовал, как тот схватил его все еще потную руку и дернул назад.
-Нет, ты остаешься здесь. Мы разговариваем,- приказал Аканиши, спокойный тон наконец-то испарился, уступив место чему-то схожему с рычанием.
Теперь, когда он был ближе, Каме мог видеть Аканиши лучше, и он подумал, что тот выглядел точно так же, как и в прошлую ночь, не считая синяка, который Каме поставил на его до безобразия привлекательном лице. Но никаких эмоций. Только прохладная ладонь, сжимающая руку Каме, давала понять, что он вообще живой. Каме выдернул руку из его захвата, но остался на месте.

[Убери свою руку, мы теперь незнакомцы]

-Что еще тебе нужно от меня?- в голосе Каме звучал лед. Он прожигал его взглядом, несмотря на темноту.
Он кинул сумку на пол, непреднамеренно громкий удар эхом раздался по помещению. Аканиши не двигался и молчал, смотря в пол. Каме стоял и смотрел на неподвижную фигуру перед собой. Даже во тьме, Аканиши был красив. Но продолжал просто стоять, как придурок.
Хватит, сказал себе Каме. Возможно, одна из причин, по которой он не мог двигаться дальше, состояла в том, что он восхищался Аканиши. Он не мог придумать ничего отрицательного про его выдающуюся внешность. Но также знал, что за ангельским личиком, прятался распущенный, высокомерный человек, развращенный, как и многие другие смертные. И его слава лишь усугубила воздействие.

Рассуждения Каме прервались, как только Аканиши поднял на него взгляд.
- Что тебе нужно?- повторил Каме, борясь с собой, чтобы не утонуть в пронзительных глазах.
Он говорил ровно, но чувствовал, что это, как затишье перед бурей.
- Почему ты все еще здесь? Разве ты не улетаешь в Америку завтра утром?- произнес он, смотря Аканиши в глаза. Тот лишь смотрел в ответ, но ему показалось, что его выражение лица чуть изменилось. Так или иначе, он увидел эмоцию, хоть ему и было абсолютно плевать, что именно это за эмоция.
- Если ты здесь, чтобы в очередной раз похвастать своей карьерой….или…или чтобы обсудить абсурдную мысль, о том, что у меня к тебе есть чувства, или сказать, что я в…в пении никуда не гожусь, и не могу петь, как ты,- Каме запинался, его голос становился все громче и яростнее, эхом проносясь по залу.- Аканиши, если ты ждешь еще одного момента слабости-

Каме сглотнул, как будто бы воспоминания прошлой ночи болезненно застряли в его горле.
- Если ты думаешь, как бы еще оскорбить меня,- продолжил он, сжимая ладони в кулаки,- вот он, твой шанс!

Единственным знаком, говорящим о том, что Аканиши вообще слушал, были слезы в его глазах. Наверное, жалость? Он сожалел, что Каме был так патетичен перед ним? Каме мысленно ударил себя. Он выразительно взглянул на Аканиши, ожидая ответа, но тот лишь смотрел на него, уголки его губ опустились вниз. Каме подошел к нему и, к удивлению Аканиши, ударил стенку за его спиной.
- Что же, я не ожидаю, что ты поймешь,, не ожидаю, что тебе не все равно,- процедил Каме, поворачиваясь к бывшему одногрупнику.- Но ты ведь сказал, что мы разговариваем, да? Я и говорю,- он резко замолчал, слегка задыхаясь.
- Каме…- просто произнес Аканиши после короткой паузы.
Его голос вернулся к обманчиво нежному тону, который вызывал в Каме отвращение. Аканиши двинулся ближе, пока говорил. Каме не ответил. Они смотрели друг другу в глаза всего лишь несколько мгновений, и Каме не успел даже сообразить, как был прижат к стене. Аканиши держал его запястья, покрывая Каме грубыми, небрежными поцелуями.


[Я не могу к этому привыкнуть, и кругом голова, ну почему]


Каме яростно боролся, пытаясь высвободить свои запястья из захвата, резко поворачивая голову в разные стороны. Но Аканиши не отпускал, только следовал за его движениями, встречаясь с его губами вновь.
- Что же, мать твою, не так с тобой?- со злостью выкрикнул Каме, отчаянно отворачиваясь.
Аканиши, в который раз доказывая, что он сильнее, удержал Каме на месте, полностью проигнорировав его вопрос. Он свел запястья Каме за спиной, перехватывая их одной рукой, в то время как другая рука двинулась к кромке футболки. Он осыпал нежными поцелуями шею и плечи Каме, вызывая у того дрожь, когда он чувствовал, как гладкие, мягкие губы соприкасались с его кожей.
Каме собирался оттолкнуть Аканиши от себя, отогнать ненужные мысли, но постепенно стал осознавать, что возбужден. Он сердился на Аканиши, и быть пойманным с эрекцией, видимой через свободные штаны, явно не лучший способ, чтобы показать свою злость. Он не позволит тщеславному ублюдку играть с ним, как и в прошлую ночь.

Каме буквально выкручивался под ним, отчаянно пытаясь выбраться от хватки, но Аканиши больше его, и всю энергию он истратил на пение и танцы, продолжающиеся весь день. Каме закрыл глаза, одна его половина молилась, чтобы тот остановился, а другая, виноватая, чтобы тот продолжал. Он определенно наслаждался, ощущая горячее дыхание Аканиши в местечке между плечом и шеей.
- Аканиши,- пробормотал Каме.
Он хотел, чтобы это прозвучало злобно, но получилось похожим более на стон, когда он почувствовал язык Аканиши на том самом местечке. Позже к языку присоединились и губы, мягко всасывая кожу, лаская. Каме вновь боролся со стоном, норовившим выбраться наружу, когда язык Аканиши медленно массировал распаленную кожу. Чуть позже, движения Аканиши стали замедляться, он положил голову на плечо Каме. Хватка на запястьях ослабилась, но он не отпустил их полностью.
Каме открыл глаза, чувствуя влагу даже там, где Аканиши не целовал его. Успокаиваясь, приходя в себя, он понял, что тот плакал: его слезы катились вниз по плечу Каме.


[Из-за этого я выгляжу жалко]


- Почему ты плачешь?- тихо спросил Каме, стараясь избавить голос от лишних эмоций.
Аканиши снова не ответил. Каме попробовал освободить руку, но почувствовав эту попытку, Аканиши лишь усилил захват, так и не поднимая головы.
- Я обещаю, что не убегу,- проговорил Каме, почти заверяющим тоном.
Он не был уверен, почему Аканиши так нуждался в нем, но в тайне понимал, что хотел утешить его. Неспешно Аканиши отпустил его левую руку. Каме поднял ее и провел по голове Аканиши. В конечном счете, там его рука и осталась, пока он вглядывался во тьму студии. Каме скучал по этой стороне Джина.

С тех пор, как они стали друзьями, шаг за шагом Каме удавалось увидеть все больше детских, непосредственных черт Джина, его искренность и простоту, иногда даже наивность, и он всегда хотел защитить эту часть, заботиться о ней. Каме никогда прежде не задумывался о своей ориентации. Некоторые девушки восхищали его (пусть он и не заходил дальше простого любования), и его никогда не привлекали люди одного с ним пола, кроме Джина.
Желание защитить человека, хотеть быть все время рядом, только с ним - это те вещи, которые дали ему понять, что его чувства к Джину нечто большее, нежели любовь к другу или брату.


[Я все отпущу ради тебя]


- Почему ты плачешь, Джин…- вновь спросил Каме, позволяя голосу наполниться беспокойством, утешением к человеку, который продолжал безмолвно плакать.
Джин отпустил и вторую руку Каме, скользнув по ней ладонью, отчего по телу Каме пробежал легкий холодок. Ласка остановилась на спине Каме, и Джин обнял его. Теперь Каме еще лучше ощущал, как сильно тот плачет: грудь содрогалась, дыхание сбивалось. Слишком сильно, для человека, выводившего его из себя, оскорбляющего его всю их последнюю встречу.
Слишком сильно, для высокомерного игрока, горько напомнил себе Каме.
Каме поднял и вторую руку, чтобы погладить спину Джина, стараясь успокоить его, также давая намек на то, что пора окончить объятие. Его шее и плечам было тяжело и больно. Джин слегка отодвинулся, но все же не отпустил.
- Каме, я люблю тебя.


[Почему же именно сегодня снова идет дождь]


Джин еле прошептал эти слова, но этого было достаточно, чтобы голова Каме пошла кругом, сердце чуть не перестало биться. Тем не менее, он тут же напомнил себе, что более не будет обманутым. Он сжал челюсть в недовольстве, удерживая себя от недобрых высказываний.
- Я знаю, это звучит глупо и заезженно, и ты злишься на меня за то, что вчера произошло. Да и за все, что когда-либо происходило,- быстро проговорил Аканиши, его голос дрожал, и он не хотел, чтобы Каме прервал его.- Но я люблю тебя.
Сердце Каме бешено стучало в груди. Он не знал, что это за чувство. Счастье, возможно, ведь Аканиши Джин сказал «Я люблю тебя» уже дважды? Нет, Каменаши, ты ведь не такой мелочный. Может быть, сердце билось от негодования и нехорошего предчувствия? Аканиши никогда бы не влюбился в тебя. Следуя этой логике, Каме сделал вывод, что бывшему одногрупнику определенно что-то нужно, а это лишь грязный способ к достижению цели.
- Вероятно, это ничего не изменит, но я просто хотел, чтобы ты знал.

На этих словах, равнодушное умозаключение Каме явно дало трещину. Он смотрел в темноту, чувствуя, как готовы политься из глаз слезы, но он боролся с ними и не отвечал. Он искренне не знал, что же нужно сказать, и часть его, которой было слишком больно, не знала, верить ли словам Аканиши. Каме пытался отрицать надежду, вспыхнувшую внутри.
Джин будто бы читал его мысли, произнося,- Ты можешь мне не верить. Я не виню тебя за это. Я был придурком в ту ночь-

Да и последние несколько лет, по правде говоря, подумал Каме, едва останавливая себя, чтобы не выдать горький смешок.

- но даже если ты сомневаешься, насчет всего, что я тебе говорю, поверь всего лишь в одну вещь. Я люблю тебя, Каме.
Мольба слышалась в голосе Аканиши, будто он отчаянно хотел, чтобы Каме поверил его словам. Как будто его существование зависело только лишь от того, что Каме примет эту единственную мысль, как правду.
- Я, черт возьми, люблю тебя, Казуя,- повторил он, называя Каме по имени первый раз за весь день. Он произнес это грубым, гортанным голосом, наполненным грустью. Джин сильнее обнял Каме, ожидая, что младший захочет сбежать от него после этих слов.